Альманах «Российский колокол» № 4 - Альманах Российский колокол

как-то невольно

Не пробудить интереса взрыв.

Предпочту теперь я бессловесно,

Незаметно жить, как Ариэль,

Чем личностью сделавшись известной,

Ввергнуться снова в ту канитель.

Мне самой уже полюбилась

Жизнь спокойная, без суеты,

Нравится к любому здесь терпимость,

Из какой бы страны ни был ты.

Добавить бы только к учтивости,

Чтоб родилась между всеми связь

Русской веселящей игривости,

Глядишь, и любовь бы занялась.

Ведь Париж – это город влюбленных,

Здесь по логике быть не должно

Людей, счастьем семьи обойденных,

Кто, задумавшись, смотрит в окно.

Продолжение следует.

Оскар Ходжаев

Авиценна (Оскар Ходжаев) родился в Туркменистане. С 1970 года живет в России. По образованию – инженер-энергетик, по сути – потомственный целитель-травник (фитотерапевт) и стихоплет.

Раздумья

Наш Мир медленно и упорно,

С тупым постоянством калеки

Превращается в секс-порно,

Теряя облик человеческий…

За власть воюя и за деньги,

Вожди друг другу глотки рвут.

Народы выстраивая у стенки,

Как овец пред бойней, стригут…

Конец печальный ждет народы,

Природа не простит своих обид.

Мстя за жадность и невзгоды,

Человечеству жестоко отомстит…

Небо насупилось сурово

Тучей черной с сединой.

Вдали закат горит багровый,

Туман клубится над рекой.

Дома друг к дружке жмутся

В ожидании грозы ночной.

Березы шумно ветвями трутся,

Осыпаясь желтеющей листвой.

Вокруг витает осени дыхание,

Паук нить последнюю плетет,

А лето перед расставанием

Улыбку солнечную пришлет…

Визжит и стонет стая громко,

Отстоять пытаясь своего…

А у того похмельная ломка,

И с дозой рядом нет никого…

Бомонд в глубокой печали нынче,

Гнетущий страх засел в груди.

Кнут власти над головами свищет,

От наказания «избранным» не уйти…

Знак сей опасный, неотвратимый,

Пугает изнеженных судьбой.

Они богаты слишком, сыты и ранимы

Возвышались над блеющей толпой…

Вновь осень на земле чудит,

Оголяя деревья, поля, луга…

Печально солнце из-за туч глядит,

Планет безмолвных слуга.

Мерцают звезды в дали Вселенной,

Вздыхая с грустью о былом,

О жизни человеческой, бренной,

О Планете, пущенной на слом.

Три девицы у Дворца,

Ждали Александра конца.

Говорит одна девица:

«Коли стану я царицей,

НАТО съест всех с корицей».

«Если я царицей стану, –

Другая вторит ей девица, –

Оптом всех продам пиндосам,

На Багамы сама свалю,

Чтобы жрать там ананасы…»

«А если выберут меня, –

Молвит третья им сестрица, –

Все вокруг начну менять.

Поменяю сразу мужа,

Надоел мне он дюже,

Только делает детей

При отсутствии иных идей.

На труселя обменяю бульбу,

Пущу заводы на металл,

Чтобы МВФ кредит нам дал…

Народ отправлю за границу

На полях там веселиться,

Собирать там ягоды и фрукты.

Счастье Запада им пребудет».

Зашумела вдруг вся площадь,

С автоматом тут выходит царь…

Девицы с визгом разбежались,

К благодетелям подались,

Чтобы из ближних этих стран

Плакать, что царь-де был Тиран…

В песочнице Запада вожди

Мир делить заново решили.

От затеи хорошего не жди,

С натуги ума Они лишились.

В плену бредовых вновь идей

Шумит Европа, дымит и тлеет,

Там в фаворе нынче только Геи,

Жажда денег над ней довлеет.

Волчата с волками за кость грызутся,

Какой же прок в том овцам есть?

Волки меж собой всегда разберутся,

Безумств человеческих нам не счесть

Весь мир покрылся плесенью и гнилью,

Больна Элита странною болезнью.

Кровь густеет, мозг страдает без кислорода,

Вселенной кнут настигнет все народы…

В спорах взбесившихся вождей за троны

И претендентов толпы, теснящиеся вокруг,

Над планетой кружащие, как наглые вороны,

Склюют Планету нашу в одночасье вдруг.

Здесь не в моде бургундский шмурдяк,

Что д’Артаньян с собутыльниками ценили.

Пьют люди в Питере виски, водку и коньяк

И обожают по утрам терпкую текилу.

Мир, прогнивший до основания,

Жизнь, оцененная деньгами,

Принесут народам лишь страдания,

Не предназначенные им богами…

В предрассветной дымке

Туман поля накроет.

Оставь на утро все же рюмку

И огурец в рассоле…

Что со Страной станет, когда уйду?

Кто у руля надежно встанет?

Или по рукам соратники пойдут?..

Никита – клоун глупый, шелудивый,

Хотя подлости и амбиций не лишен,

Лаврентий – умен, но бабник плешивый,

Остальные – свора исполнителей тупых.

Страну удержать они не в силах,

Толпа бездарей жадных и больных.

Не вырастил достойного я, к сожалению,

Чтобы врагам мог противостоять…

Пропьют они Союз наш великий,

Любители роскоши и пожрать…

Народы обрекут на горькие страдания,

Разбредутся республики кто куда.

Жадность приведет к противостоянию,

Всеобщая нагрянет на мир беда…

Обо мне вспомнят вновь потомки,

Поняв, что не был вовсе я тираном.

Исчезнут лжи грязные потоки,

Когда поймут, что ушел я рано…

Прекрасен был рассвет туманный,

День дождливый и сырой…

И вечер тихий, прохладный, ранний,

И солнца диск багряный над горой…

Так подробно жизнь ты описала –

Кофе, кетчуп, текила, винегрет,

Без ханжества, ужимок, водки, сала,

Спичек чужих и с пачкой сигарет.

Стареют, уходят артисты,

Режиссеры уходят, сценаристы.

Лишь поэты, в стихах живые,

Словно раны бередят ножевые.

О былом возвращая нам память,

О любви, войне и утратах,

О Рейхстаге, где реяло Знамя,

О полегших за свободу солдатах…

И все начнется